Долгая дорога домой v2 - Страница 98

— Еда будет?

— Горсть моей крови.

— Две!

— Не наглей, бес. Я же могу тебя просто оставить здесь…

— Одна, — подпрыгивает он. — Выпускай!

— Сначала клятву.

После принесения ее, носком сапога стираю часть внешнего контура, и демон с визгом исчезает. Эх, снова свою кровь тратить. Жаль, под рукой нет свежих трупов, или живых каннибалов. Ладно, времени полно, можно попытаться разобраться с перстнем.

Сосредоточиваюсь взглядом на камне, очищаю разум от всех мыслей и жду. С моря погоды…

Обрывки памяти, детские шалости и игры, бои с нежитью и нечистью, изредка с больными на голову разбойниками, а как еще назвать типа людей, пытающихся ограбить темного охотника? Заклинания, парочка мне неизвестны, пьяные дебоши, дуэли и разнообразные девушки: брюнетки, шатенки, рыжие, но все как одна весьма красивы, да и поговорить с ними было о чем, а не только… Переживаю всю память охотника, начиная где-то с пяти лет. Так, меня особо интересуют два воспоминания, штурм Цитадели и ритуал, что перенес мой дух в его тело.

Вот и первое, по всей крепости разносится низкий, бьющий по нервам, гул. Тревога! Охотник вскакивает с низкой кровати и быстро облачается, проверив, как меч выходит из ножен, бежит на внешнюю стену. А под ней расстилается колышущееся, живое и не совсем, море. Наемники, нежить с големами, демоны и нечисть. Несколько тысяч, на первый взгляд. Угу, и ушастые здесь. Как же без них? Метательные машины так же имеются. Как же вся эта армия незаметно попала под стены оплота охотников? С запада движутся тяжелые свинцовые тучи…

Цитадель накрывает полупрозрачно-серый купол, поглощающий вражеские заклинания и обращающий стрелы со снарядами катапульт в пыль, ну или прах, не понятно. Обстрел продолжается долго, за это время защитники крепости смогли уничтожить големов и большую часть нежити с нечистью Что поделать, профессия накладывает свой отпечаток. Жаль, «бревна» до сих пор живы! О, и бородатые коротышки здесь, хотя это и не удивительно. Неожиданно щит, прикрывающий Цитадель, начинает моргать и пропадает. Слышится скрежет открываемых ворот и поднимаемой решетки. Вот и предательство. Через стену перелетает несколько больших комьев, рассыпающихся на драугров. И через ворота вбегают вражеские отряды, с бородатыми и демонами на острие прорыва. Вон молодого рвут на части гончие. Не помочь, нужно опустить решетку и поднять щит. Голова коротышки катится по ступеням, звеня шлемом и разбрызгивая кровь. Гибнет молодежь, и нет времени им помочь. Цинично? Весьма, но ради спасения большего, приходится чем-то или кем-то жертвовать. Даже своими братьями. Как же паршиво на душе…

— Задержите их! Мастера в главный зал! — раздается усиленный заклинанием голос магистра.

Там где шел охотник, виднелись лишь тела. Целые, в виде запчастей. Падает рассеченный напополам человекообразный демон, забрызгивая балахон ярко-оранжевой кровью. Вперед, есть шанс уничтожить всех врагов, ворвавшихся в наш дом!

— Лис! Быстрее! — кричит глава Ордена, сражаясь с эльфами.

Охотник кивает и срывается на бег, мимоходом укорачивая ушастого на голову. Лестница стелется под ноги, светильники сливаются в яркую полосу. Неожиданно он спотыкается и смотрит вниз. Рэль, мастер, обращен в камень и разбит на части.

— Давай быстрее! — кричит последний мастер.

— Ренегат! — мечи со звоном и искрами скрещиваются. — Как ты мог предать братство, падаль?!

— Тебе не понять! Ты не любил! — он огрызается и усиливает нажим.

— Арргх! — рычит охотник и сам атакует.

Вихрь ударов, вспышки заклинаний. Кровь из порезов, обагряющая все вокруг. Силы, как и энергия на исходе. Сосущая пустота внутри, стучащее не в такт сердце и мысль, бьющая набатом в голове: «Этого не может быть!».

Особенно яркий сноп искр, оглушительный лязг и ренегат остается с обломком меча в руках.

Три удара и он падает на пол.

— Ты тут и сдохнешь. Подходящая смерть для падали, а я не хочу обагрять руки кровью, пусть и бывшего, но охотника. Я не ты!

Лис разворачивается на каблуках и бегом направляется наверх. Меч магистра переломлен, а он сам обращен в каменную статую. Снаружи бой так же почти закончен. Слишком многих мы потеряли. Ощущаю, как по щекам сбегают слезы. Нет, они не должны знать, что нас предал свой. Не должны! Простите, братья, если сможете, то простите. Короткий взгляд вверх. Яркое солнце с чистым, бездонным небом над головой, как насмешка.

— Добить этих тварей! Ни одна не должна уйти живой из-под этих стен! — рычит охотник и бросается в самоубийственную атаку на строй выживших коротышек.

Рубил, колол, рвал клыками, пробивал латы голым кулаком. Обзаводился ранами, но все равно сражался. Да, не зря последний градус холодной ярости сравнивают с божьим гневом. Он сражался, как дышал, и дышал, как сражался. Отдавая всего себя без остатка, выжигаю остатки расколотой души. Последний враг падает, и охотник опускается на колени, запрокидывает голову и по Цитадели разносится горестный вой, вой волка, потерявшего свою стаю. На землю падают первые капли ледяного дождя, смывая кровь с лиц и камней…

— Где я?

— На постоялом дворе, — произносит Иргх. — Этих шакалов выкинули из Цитадели, провели ритуал, и местность закрыта для всех не-охотников. Братья отправились на встречу с Предвечной. Вечная им честь и слава!

— Вечная, вы умерли, но честь так и осталась мерилом для вас, как в жизни, так и в смерти. Да будет легок ваш путь за гранью! Извини, я хотел бы побыть один.

— Вино на столе, твой меч тоже, как и одежда, — сказав это, он выходит и прикрывает дверь.